А.Я. Кодинцев
Наркомат Юстиции СССР как орган судебного управления накануне и в годы Великой Отечественной войны
Источник информации — http://pravorggu.ru/2008_12/kodintsev__11.shtml#_ednref2 . Журнал "Юриспруденция", № 12. 2008 год.
К мало изученным темам по истории советской юстиции является проблема эволюции системы судебного управления в СССР в 30-50-е годы ХХ века. В середине 30-х годов ХХ века Сталин централизовал органы юстиции СССР. Были созданы Прокуратура СССР и Наркомат Юстиции (далее НКЮ) СССР. С 1936 года основным органом судебного управления становится НКЮ СССР. Первое Положение о Наркомате Юстиции было принято в декабре 1936 года. Но в годы Большого Террора наркомат не смог наладить эффективное управление. Возникла потребность в принятии нового Положения. В данной статье рассматриваются полномочия НКЮ СССР предоставленные ему в 1939 году и их реальное осуществление в предвоенные годы. Автор рассматривает судебное управление, осуществлявшееся в отношении общегражданских судов.
Разработка и принятие нового Положения о НКЮ СССР происходило в условиях борьбы в системе органов юстиции. Основное сопротивление НКЮ СССР встречал со стороны наркоматов юстиции союзных республик, которые боялись потери собственной компетенции. В июле 1938 года нарком юстиции СССР Н.М. Рычков направил в СНК СССР проекты положения о НКЮ СССР. В Положении о НКЮ СССР он осторожно предложил включить пункт о праве наркома приносить протесты в порядке надзора на судебные приговоры и решения Председателя Верховного Суда (далее ВС) СССР. То есть попытался встать на один уровень с Председателем ВС СССР и Прокурором СССР. Нарком также предлагал возложить на НКЮ СССР обеспечение правильной практики всех судебных учреждений и проведения ревизий путем истребования дел.
При обсуждении проекта Прокурор СССР А.Я. Вышинский, изображая из себя демократа, защищал судебную систему от административного вмешательства. Андрей Януарьевич, категорически выступая, против права наркома юстиции приносить протест в порядке надзора соглашался на право НКЮ СССР отменять приказы наркомов союзных республик. Также он суживал ревизии судов НКЮ до финансово-хозяйственных вопросов (п.9. проекта Положения). По его мнению «проверку правильности применения законов при рассмотрении судами конкретных дел» во время ревизии следовало исключить (в этом его поддержал начальник правового отдела СНК СССР Берштейн). Выдвигая такие предложения, Вышинский продолжал отстаивать свою точку зрения, которую он высказывал во втором полугодии 1937 года. Полное их принятие привело бы к ослаблению НКЮ СССР. По мнению председателя ВС СССР И.Т. Голякова давать указания по вопросам судебной политики должен был НКЮ СССР, который бы и нес за это ответственность. Позицию Председателя ВС СССР можно понять, не имея реальных полномочий, по управлению судами он, не мог нести ответственность за деятельность судебной системы в целом.
После доработки второй проект Положения в декабре 1938 года поступил в СНК СССР. Была создана комиссия, где обсуждение проекта проходила в жарких спорах. Особенно яростные споры вызвала 7 статья проекта Положения. Рычков настаивал на своей редакции. Она должна была предоставить наркому юстиции право принимать решения, определяющие судебную политику в СССР. Вышинский предлагал вообще исключить такую статью. В итоге был принят компромиссный вариант. НКЮ мог входить в ВС СССР с представлением о принятии того или иного постановления Пленума ВС СССР. Таким образом, согласно Закону о судоустройстве СССР 1938 года и Положению о НКЮ СССР нарком юстиции мог влиять на судебную политику, но формально ее проводил Пленум ВС СССР. Такое нечеткое разделение взаимоотношений между ВС СССР и НКЮ СССР привело впоследствии к новым конфликтам. Нельзя согласиться с точкой зрения Е.О. Шкрыль о том, что, «Данный документ прописывал четкое разграничение полномочий Наркомата юстиции и Верховного Суда СССР». Современники прекрасно понимали, что разграничение не было проведено[1].
Интерес представляет сравнение компетенции НКЮ СССР по Положениям 1936 и 1939 годов по судебному управлению. Ряд функций наркомата остались без изменения, в том числе ведение судебной статистики и проведение ревизий. В Положении 1939 года компетенция наркомата была определена более четко. Так наркомат рассматривал расположение и штаты судебных органов (п.а, ст.7); руководил организацией отчетов народных судей перед избирателями (п.е, ст.7); применял в отношении судебных работников меры поощрения и предлагал Советам Депутатов Трудящихся налагать дисциплинарные взыскания (п.д, ст.7). В то же время исчезла функция руководства деятельностью производственно-товарищеских и сельских судов (п.е, ст.2 Положения 1936 года.).
В целом же функции НКЮ СССР уменьшились. Так согласно ст.2, п.а и б Положения 1936 года НКЮ наблюдал за применением судами советских законов, обобщал практику их применения и давал судам «общие указания в целях обеспечения правильности и единообразия судебной практики». По новому Положению он не наблюдал, а проверял деятельность судов и либо направлял неправильно разрешенные дела Председателю ВС СССР или Председателю ВС союзной республики для разрешения вопроса об опротестовании либо ставил перед Пленумом ВС СССР вопрос о даче судам руководящих указаний в порядке статьи 75 закона о судоустройстве (п.б и в ст.7 Положения 1939 г.). Таким образом, НКЮ СССР фактически исключался из проведения судебной политики. Хотя Положения 1936 и 1939 годов не вполне ясны и давали НКЮ СССР возможность вмешиваться в политику (п.б,в,г статьи 7 Положения 1939 г.). Еще больше возможность воздействовать проявлялась через хозяйственную и кадровую политику. Тем не менее, создавались предпосылки для возможной борьбы с ВС СССР.
В республиканских Положениях о НКЮ принятых в 1939 году седьмые статьи предполагали осуществление функций по управлению судами. В том числе, НКЮ республик рассматривали (?) расположение и штаты судебных органов, проверяли путем ревизий деятельность народных и областных судов, направляли неправильно разрешенные дела в ВС республик, изучали и обобщали судебную практику, ставили перед НКЮ СССР вопрос о даче судам руководящих указаний, организовывали и проводили выборы народных судей, руководили статистикой и т.д. Пункты «б» пятых статей Положений давали наркомам юстиции союзных республик право давать руководящие указания судам по улучшению и организации их деятельности. Близкие к этому права имел только ВС СССР. Правда, высший суд страны должен был давать такие указания по судебной политике. Но в реальности отграничить судебную политику от «улучшения деятельности» оказалось невозможно. Но НКЮ СССР аналогичные права не получил! В то же время, как об этом будет сказано ниже, он взял комиссариаты юстиции под полный контроль. Получалось, что НКЮ СССР принимал решение, НКЮ республики принимал дублирующий «руководящий» акт и нес ответственность, за его исполнение! А НКЮ СССР формально мог быть как бы ни причем[2].
Рычкова волновал кадровый вопрос. В разгар конфликта с наркомом юстиции РСФСР Я.П. Дмитриевым, последний стал посылать материалы, на председателей областных судов минуя НКЮ СССР. Встревоженный Рычков направил Маленкову письмо, в котором просил быстрее утвердить номенклатуру руководящих работников НКЮ и суда подлежащих утверждению в партийных органах. В то время при отсутствии председателей областных судов представляли то НКЮ СССР, то НКЮ республик.
Не имея возможности повлиять, на назначение местных руководителей органов юстиции Рычков хотя бы рекомендовал начальников высших органов республиканской юстиции. Во многих случаях его рекомендации носили формальный характер. После ликвидации административно — политического отдела ЦК (весной 1939 года) все материалы на руководителей юстиции поступали Андрееву или Маленкову. Председатели ВС СССР, судьи ВС СССР, нарком юстиции СССР и члены коллегии наркомата, Председатели ВС союзных республик и наркомы юстиции союзных республик по-прежнему утверждались на Оргбюро и Политбюро ЦК ВКП (б). Летом 1939 года материалы стали поступать в управление кадров ЦК. В апреле 1939 года были ликвидированы советско-торговые отделы в областях. Их дела передавались в организационно-инструкторские отделы и отделы кадров. В составе последних были созданы сектора оборонных и судебно-прокурорских кадров. В феврале 1940 г. в Управлении кадров ЦК был создан отдел судебно-прокурорских органов. Впрочем, в августе он был упразднен, и материалы поступали в управление кадров непосредственно Маленкову[3].
Более сложные отношения складывались между НКЮ СССР и ВС СССР. Как уже отмечалось выше НКЮ СССР косвенно мог вмешиваться в деятельность высшего суда. Так даже в период «дружбы» в 1939 году Рычков настаивал на своем праве просматривать все инструкции и циркуляры, которые издавал ВС. При этом сам НКЮ издавал приказы и инструкции по судебной политике и с ВС СССР их никак не согласовывал. Серьезной неудачей для себя Рычков считал принятие 7 статьи Положения о НКЮ СССР 1939 года. В ответ на это, выступая на активе НКЮ СССР в сентябре 1939 года, Вышинский поучал военюриста, что НКЮ не может подменять ВС СССР как орган верховного управления и надзора.
Вообще действующее законодательство не давало возможности отделить в судебной политике функции НКЮ от функций ВС СССР. Наиболее идеальным решением проблемы виделось применение статьи 7 Положения о НКЮ СССР. Нарком юстиции не раз вносил в ВС СССР предложения о принятии того или иного постановления Пленума. Например, 16 июля 1939 года по предложению НКЮ СССР Пленум ВС СССР принял постановление «О порядке передаче уголовных дел по подсудности из судов одной союзной республики в суды другой республики».
Также оказалось сложно, по мнению многих юристов, в том числе, В.И. Слеткина, М.В. Кожевникова и других, провести грань между судебным надзором и судебным управлением. Такую грань действительно очень сложно провести и сейчас. Споры возникали и по поводу природы указаний Пленума. Иногда такие указания принимались по конкретным делам. Иногда они содержали нормы нормативного характера, конкретизировали материальные и процессуальные нормы, что вполне естественно для решений высшего суда страны. В постановлениях содержались речевые обороты типа «указать, предложить, не допускать». Таким образом, в завуалированной форме ВС СССР фактически пытался использовать свои права для принятия актов управленческого характера[4].
В принятом 15 июня 1939 года Положении о НКЮ СССР структура наркомата существенно изменилась. Также изменились его функции. НКЮ СССР считался союзно-республиканским комиссариатом. Народный комиссар мог в пределах своей компетенции издавать приказы и инструкции (ст.3). В составе наркомата образовывались: Управление общих судов (далее УОС) в составе отдела народных судов, Отдела окружных, областных, краевых и верховных судов, отдела судебных исполнителей, отдела статистики; Управление специальных судов в составе: отдела военных трибуналов, отдела линейных судов железнодорожного и водного транспорта, сектора статистики; Управления кадров (далее УК) в составе: отдела кадров общих судов, отдела кадров специальных судов, отдела кадров учебных заведений, нотариата и адвокатуры, сектора распределения и учета окончивших высшие юридические учебные заведения и других отделов (управлений) (ст.9).
НКЮ СССР, несмотря на указания закона о судоустройстве и Положения о НКЮ становится органом власти, осуществляющим судебную политику. Выше приводился механизм осуществления этой политики: напрямую и через ВС СССР; повседневно и во время политических компаний. Не имея прямых полномочий на проведение судебной политики, нарком юстиции, использовал право издавать «руководящие указания» и не стеснялся издавать указы уточняющие, изменяющие и создающие процессуальные нормы. Так в 1939 году НКЮ СССР издал 10 секретных приказов по судебной политике (из 39), в 1940 году – 12. В 1940 году из 197 общих приказов 46 содержали прямые указания судам по порядку проведения процесса и по применению тех или иных норм.
Как правило, принимались приказы по порядку рассмотрения отдельных категорий дел: трудовым преступлениям, делам о растратах и хищениях, о спекуляции, о кражах личной собственности, о преступлениях среди несовершеннолетних и т.д. В том числе наркомат часто уточнял сроки рассмотрения дел по категориям преступлений (5-дневный срок по делам о хищении и разбазаривании, 10 дней по делам о лесонарушениях, 2 недели по делам об авариях на автотранспорте, 5 дней по делам о самовольном проезде в товарных поездах и самовольном остановке поездов стоп-краном). Кроме того, регулировались и уточнялись отдельные аспекты процесса. Например, приказ № 46 от 19.06.1939 г. определял состав подготовительных заседаний верховных/областных/краевых и специальных судов, другой приказ определял права суда при осуществлении надзора и т.д. Многие приказы издавались совместно с Прокуратурой СССР, иногда с НКВД, ВС СССР или Главным арбитром при СНК СССР. Например, 8 апреля 1940 года по совместному приказу НКЮ СССР и Главного арбитра с 15 мая Госарбитраж прекращал принимать к своему рассмотрению споры, вытекающие из договоров водных перевозок, в том числе из договоров буксировки (теперь их рассматривали воднотранспортные суды).
Коллегия НКЮ СССР периодически обсуждала вопросы судебной практики и принимала по ним постановления по вопросам судебной политики. Например, в 1939 году коллегия несколько раз обсуждала судебную практику по алиментным делам. УСО НКЮ СССР давал судам секретные и зачастую устные указания по проведению судебной политики. Иногда УСО распространяло применение уголовной ответственности на тех или иных лиц[5].
Большое значение имели организационные, управленческие и кадровые функции НКЮ СССР. Как уже выше отмечалось, наркомат, осуществлял общее руководство судебной системой СССР. Нарком юстиции отвечал за состояние судебной системы в целом и давал руководящие указания по организации и улучшению их работы (ст.5-б Положения о НКЮ). Наркомат определял штаты и расположение судебных органов, проводил ревизии, изучал и обобщал судебную практику, издавал приказы и инструкции по деятельности судов, принимал меры поощрения, входил в Советы с предложением о наложении мер взыскания на судей и т.д. (ст.7). УСО НКЮ СССР организовывало суды СССР (кроме ВС СССР), проводило ревизии, изучало и обобщало судебную практику, проводило выборы и т.д. (ст.12).
Важные полномочия по реализации полномочий возлагались на отдел (с 1939 года управление) кадров НКЮ СССР. Положение 1938 года об отделе кадров НКЮ СССР помимо прочего предоставляло отделу право изучать и подбирать кадры, готовить директивы, подбирать, проверять и представлять на утверждение наркому кандидатуры членов ВС СССР, проверять и учитывать руководящих работников ВС союзных республик, проверять работников судов представляемых НКЮ союзных республик и т.д. Например, в 1 полугодии 1940 года УК провел 6 ревизий по кадровым вопросам, разработал указания НКЮ по подготовке выборов областных судей, изучил причины текучки кадров. Необходимость налагать дисциплинарные взыскания только через Советы (это была формальность) не останавливало работников наркомата, но замедляло их дисциплинарную деятельность. Согласно указу ПВС СССР от 29.07.1940 г. наркоматы юстиции получили часть утраченных полномочий по наложению дисциплинарных взысканий на судебных работников. Так нарком юстиции СССР мог налагать все виды взысканий (на всех судей) предусмотренные по указу, в том числе замечание, выговор, выговор с предупреждением о постановке вопроса об отозвании с должности судьи. Таким образом, единственно, что не могли сделать работники юстиции напрямую, так это уволить судью.
В 1940 году НКЮ СССР выпустил 10 приказов по дислокации судебных органов, 21 приказ по ревизиям судебных органов ряда регионов, 12 по общим вопросам судебных кадров. В 1 полугодии 1941 года нарком направил в суды 15 приказов-указаний, 10 приказов по ревизии судов и ряд приказов по судебной практике и дислокации. В 1940 году на 58 заседаниях коллегии наркомата по вопросам дислокации судов было рассмотрено 8 вопросов, по работе судов 11, и 10 вопросов по судебной практике. В 1 полугодии 1941 года на 31 заседании коллегии 8 вопросов было посвящено судебной практике и 10 ревизиям судов. В ноябре 1940 года коллегия НКЮ СССР рассмотрела перечень мероприятий по укреплению кадров народных судов. В том числе предписывалось произвести аттестацию судей до 1 апреля 1941 года, проводить ревизии народных судов не реже 2 раз в год, ставить вопрос об отзыве судей только через НКЮ союзных республик, проверить правильность снятия судей в 1940 году.
Большинство приказов были формальными и механически обязывали суды соблюдать действующие нормы. НКЮ СССР в тот период оказался не в состоянии в полной мере выполнить функцию по организации судебной деятельности. Вместо этого он регулярно обязывал суды, навести порядок в этой сфере! В то время как он (по Положению) и должен был его наводить. Сохранилось относительно небольшое количество приказов по организации судебной деятельности. Большинство из них апеллировали к формалистичному приказу № 21 от 04.03.1938 г. Так приказ № 67 от 5 мая 1939 г. предписывал всем судам своевременно рассматривать поступающие в суд дела. Приказ № 127 от 11 декабря 1939 г. запрещал механическое перераспределение дел между народными судьями в порядке разгрузки и отменял приказы НКЮ РСФСР по этому вопросу. Только в конце 1940 и в начале 1941 года в связи с усиливающейся критикой в адрес НКЮ СССР были предприняты усилия по организации деятельности верховных, областных и народных судов. Однако вплоть до войны не были приняты акты по обеспечению судебной деятельности.
Определенную роль в управлении должен был сыграть УОС (УСО). Но из-за постоянной кадровой чехарды управление оказывало слабое влияние на судебную систему. Так, в 1940 году вышло всего лишь 11 директивных писем УСО. Надо также иметь в виду, что большинство распоряжений работники УСО отдавали лично. Основная работа чиновников управления протекала в ревизиях областных и верховных судов. Как правило, составлялся полугодовой план, формировались бригады, которые обследовали группы регионов. Так, в январе 1939 года бригада наркомата обследовала верховные суды закавказских республик и выявила множество проблем. В 1 полугодии 1940 года работники УОС провели 6 ревизий. Кроме того, в том же полугодии консультанты наркомата обобщили практику по контрреволюционным делам, по статьям 109,111 УК РСФСР, по налоговым делам. Составлялись статистические обзоры. Надо иметь в виду, что большинство материалов обобщения судебной практики впредь никогда не использовались. Накануне войны планировалось создать в УСО 5 территориальных групп ревизоров[6].
В годы войны органы юстиции подверглись коренной реорганизации. Наркомат Юстиции СССР осуществлял судебное управление неудовлетворительно и в конце войны стали усиливаться критические замечания в его адрес. Зимой 1943-1944 гг. Наркомат госконтроля СССР провел серию проверок деятельность НКЮ СССР и подчиненных ему учреждений. Вновь были вскрыты значительные нарушения в деятельность наркомата. В это время в состав коллегии НКЮ СССР был введен бывший чекист Дукельский С.С. – заместитель наркома юстиции РСФСР. И одновременно, что очень важно, член центральной ревизионной комиссии ЦК. Последующие события показали, что введен он был с целью проведения скрытой ревизии деятельности наркомата. Изучив работу наркомата и придя к неутешительным выводам, Дукельский неожиданно для Рычкова выступает в феврале 1944 года на коллегии наркомата с заявлением о целесообразности вернуть функции управления судами судебным органам. Нарком выступил с резкой критикой предложения. По его мнению, уже сложилась четкое разграничение в работе НКЮ и ВС. Если в судебной практике возникали вопросы не находящие прямого ответа в законе, или недоразумения в понимании закона – указание судам давал Пленум ВС СССР. Если же в результате ревизии судов НКЮ обнаруживает нарушения закона или постановлений ВС СССР указание об устранении этих нарушений дает непосредственно НКЮ и его органы. Реально полномочия все равно пересекались. Разница проводилась по субъекту, а не объекту регулирования. И НКЮ и ВС могли принимать решения по одному и тому же вопросу и естественно эти решения могли противоречить друг другу. И оба находились «в своем праве». Как уже выше отмечалось, Рычков находил выход в жестком контроле над содержанием постановлений Пленума ВС СССР. То есть оставлял право решающего слова за собой.
Выступление Дукельского стало настолько сильным ударом, что Рычков серьезно заболел. Состояние наркома ухудшалось. В конечном счете, Рычков долго лечился и уже не мог работать в полную силу до конца войны. Количество приказов выпускаемых наркомом сократилось. В свою очередь начальники управлений наркомата выпускали значительное количество приказов и директив без санкции наркома. Руководители ключевых управлений напрямую связывались с Вышинским, Молотовым или, возможно, даже со Сталиным, исполняли их поручения и действовали автономно[7].
В самом начале войны НКЮ СССР подвергся полной реорганизации. Главная цель заключалась в более чем двойном сокращении штатов наркомата и подведомственных ему структур. При этом штаты управлений военных трибуналов росли и расширялись. И, в конечном счете, составили более половины работников наркомата. Осенью 1941 года был ликвидирован отдел капитального строительства. Все отделы и сектора УК были объединены в отдел кадров. Три судебных отдела УСО были объединены[8].
Основные принципы работы НКЮ СССР оставались неизменными в том виде, в каком их предусматривало Положение о НКЮ СССР 1939 года. Судебное управление оставалось в центре внимания общесоюзного наркомата. Из 118 приказов изданных в 1942 году 22 содержали указания судам, 4 давали квалификации отдельных преступлений, 14 подводили итог ревизиям судов. В 1943 году нарком выпустил 43 приказа из 89, в 1944 17 из 69, в 1845 18 из 46 по деятельности судов. Коллегия наркомата провела в 1943 году 44 заседания, на них, в том числе, рассматривалось 16 вопросов по судебной практике, 29 по ревизиям судов. И это не считая секретных заседаний коллегий и секретных приказов. В годы войны НКЮ СССР давал судам указания по вопросам уголовного и уголовно-процессуального законодательства, квалификации преступлений, срокам рассмотрения дел и т.д.
Например, в 1944-1945 годах вышли инструкции НКЮ СССР о порядке рассмотрения судами дел о расторжении брака, о порядке рассмотрения судами дел о взыскании недоимок, о порядке признания фактических брачных отношений в случае смерти или пропажи без вести на фронте одного из супругов и т.д. Инструктивное указание НКЮ СССР от 24 мая 1943 года отнесло к ведению народного суда дела частного обвинения (ст. 10 ГПК) возникавшие на территории железнодорожного транспорта. Приказ НКЮ СССР и Прокурора СССР от 7 января 1944 года дела о кражах на железнодорожном и водном транспорте квалифицировал по п. «в» ст. 162 УК РСФСР. Инструктивное письмо НКЮ СССР и Прокурора СССР от 25 июля 1941 года предписало за спекуляцию карточками привлекать по ст. 107 УК РСФСР. Инструктивное письмо НКЮ СССР и Главного арбитража при СНК СССР дела, возникающие по перевозкам, если груз сдан другой организации, отнесло к подсудности народного суда (20 ноября 1944 года). Приказ Прокурора и наркома юстиции СССР от 25 января 1944 года требовал усиления борьбы с хулиганством, бандитизмом, разбоями, грабежами. Приказ обязывал применять суровые меры, не применять отсрочку исполнения, содержать под стражей, рассматривать дела в 5-дневный срок[9].
В марте 1945 года приказом наркома юстиции была введена программа ревизии НКЮ АССР, УНКЮ, и верховных/краевых/областных судов. Ревизор наркомата проверял, как в управлении организована работа аппарата (структура, планы, совещания, контроль исполнения, дисциплина, кодификационно-справочная работа, работа с ревизорами, рассмотрение жалоб), как осуществляется с другими органами власти (постановка вопросов, вмешательство в деятельность судов и т.д.), как проводится дислокация судов, как осуществляется финансово-хозяйственная деятельность, каково состояние с кадрами (подбор, повышение квалификации, изучение кадров, резерв, текучесть, злоупотребления, учет кадров, меры поощрения и т.д.), как осуществляется контроль над народными судами (ревизии, обобщения практики, совещания, представления в верховный суд) как управление организует работу адвокатуры и нотариата[10].
УСО НКЮ СССР выпускало значительное количество директив, которые подписывал начальник УСО С.В. Бакшеев или замнаркома Басавин. Роль УСО в годы войны была относительно невелика. Основное судебное управление, по-прежнему, осуществляли НКЮ республик. В начале войны УСО выпустило серию директив определявших применение норм в связи с обстоятельствами военного времени. Во многих этих директивах изменялась подсудность. В годы войны УСО, как и раньше обобщало практику, проверяла, контролировало исполнение приказов. Управление кадров пересматривало штаты, изучало кадры, давало характеристики. Во 2 квартале 1945 года УОС обобщил материалы по 4 категориям дел, проверял выполнение приказов, составлял обзоры.
Наркомат разработал ряд инструкций регулирующих деятельность народных судов. Так, 30 июля 1943 года вышла инструкция по делопроизводству в народном суде. Впервые вводится единый порядок делопроизводства в народных судах СССР. Инструкция распределяла обязанности между работниками канцелярии суда, определяла порядок ведения номенклатуры журналов, книг, картотек и нарядов, приема посетителей, приема и регистрации дел, подготовка дел к слушанию, оформление дел, обращение к исполнению решений/приговоров, определений, прием и учет жалоб/протестов, прием жалоб на действия исполнителей, регистрация жалоб, хранение доказательств, архив, порядок выдачи дел, систематизация законодательных материалов, учет общественной работы судьи, учет инвентаря, прием и сдача дел.
В конце войны фокус работы наркомата сосредоточился на решении кадровой проблемы. Принимались приказы по восстановлению юридического образования, по работе с юристами. Так, в январе 1945 года было издано Наставление о работе с кадрами народного суда. Начальники Управлений НКЮ были лично обязаны подбирать кандидатов на должность судьи. Кандидат должен был иметь «политический кругозор» и высшее или среднее юридическое образование. Или среднее образование не ниже 7-классов и стаж работы в юстиции свыше 2-х лет или 3-х лет в государственных органах[11].
В предвоенные годы складывается союзная система судебного управления, осуществлявшаяся административным органом – НКЮ СССР. Были приняты нормативные акты, созданы специальные структурные подразделения по управлению. В годы войны полномочия Наркомата Юстиции СССР по судебному управлению укреплялись и расширялись. В то же время НКЮ СССР оказался не в состоянии организовать эффективную систему судебного управления. Не хватало кадров и материальных средств.
Примечания
[1] Шкрыль Е.О. Становление и организационно-правовое развитие судебного управления и судебного надзора в РСФСР (1917-1940 гг.): историко-правовое исследование. Кандидатская диссертация. Ростов н/Д, 2005. Л. 45; ГАРФ, ф.Р-9492, оп.1, д.30, л.24,55-71, 74-76; д.1499, л.252; д.1519, л.61; д.1520, л.41-52.
[2] История законодательства СССР и РСФСР по уголовному процессу и организации суда и прокуратуры. 1917-1954 гг. Сб. док. М., 1955. С.576-578; Положение о НКЮ СССР // Советская Юстиция. 1939. № 11. С.5-7; Шаламов М. Судебное устройство Казахстана. М., 1941. С.95-96.
[3] ГАРФ, ф.Р-9492, оп.1, д.3390, л.2-85; д.3422, л.1-222.
[4] Кожевников М.В. История советского суда. М., 1957. С.315; Сборник постановлений Пленума и определений коллегий ВС СССР (1938 г. и 1 полугодие 1939 г.). М., 1940. С.10; Соломон П. Указ.соч. С.269; Шейнин Х.Б. Руководящие разъяснения ВС СССР – важное средство укрепления социалистической законности // Верховный Суд СССР. М., 1974. С.159-161; ГАРФ, ф.Р-5446, оп.81а, д.67, л.22.
[5] В коллегии НКЮ СССР // Советская Юстиция. 1940. № 2. С.14-15; Звягинцев А.Г., Орлов Ю.Г. Приговоренные временем. Российские и советские прокуроры. ХХ век. 1937-1953 гг. М., 2001. С.140-142,176-177,212-214; Кожевников М.В. Указ.соч. С.314; Сборник приказов и инструкций НКЮ СССР. Вып. 1. М., 1940. С.65-100; Справочник народного судьи. М., 1946. С.99,141-200,229.
[6] История законодательства СССР и РСФСР по уголовному процессу… С.572; Министерство Юстиции России за 200 лет. (1802-2002). Ист.-пр. очерк. М., 2002. С.218; Положение о НКЮ СССР // Советская Юстиция. 1939. № 11. С.5-7; Сборник приказов и инструкций НКЮ СССР. Вып.1. М., 1940. С.133-136; ГАРФ, ф.Р-9492, оп.1, д.48, л.259; д.1519, л.26; ОГАЧО, ф.Р-1041, оп.4, д.6, л.10-12.
[7] ГАРФ, ф.Р-5446, оп.81а, д.369, л.4; ф.Р-9492, оп.1, д.102, л.2-5.
[8] За максимально сжатый, боевой аппарат юстиции // Социалистическая Законность. 1942. № 3-4. С.4-5; ГАРФ, ф.Р-5446, оп.43а, д.3905, л.6-15; ф.Р-9492, оп.1, д.78, л.54; д.1604, л.62,63.
[9] История советского государства и права. Кн.3. М., 1985.С.138; Справочник народного судьи. М., 1946. С. 75,197,229,298,301-304,402-416; Справочник по законодательству для судебно-прокурорских работников. М., 1949. т.3. С.494-496; ГАРФ, ф.Р-9492, оп.1, д.80, л.172,242; ОГАЧО, ф.Р-916, оп.22, д.20, л.5.
[10] ГАРФ, ф.А-353, оп.13, д.49,л.8-22; д.73, л.113.
[11] Работа с кадрами народных судей // Социалистическая Законность. 1945. № ½. С.41; Справочник народного судьи. С.610-627; Улучшение работы с кадрами народных судей // Социалистическая Законность. 1945. № 5. С.40; ГАРФ, ф.Р-5446, оп.47а, д.3347, л.1-2.